Тихая провинциальная Вологда, как и многие тысячи тыловых городов стала опорой для страны. Как жили люди в нашем городе и области? Да как все – горько. Но жить-то надо. Отец бабушки, мой прадед, умер совсем не героически: не выдержало сердце. Осталась большая семья, среди них и совершеннолетних-то не было. Кто жил тогда, тот помнит, что это значит, когда кормилец умирал по болезни, а не на фронте. Героем стала прабабка Манефа, вытянувшая на себе пять ребятишек. И счастье, что неподалеку расквартированы были матросы. Она в прачки к ним пошла, а те в свою очередь помогали ее семье. Разносолов не было – выжить бы. И от скудного этого провианта Манефа умудрялась еще и соседской девчонке что-то подкинуть, когда у той мать на работу уходила.
Война войной, а учиться тоже надо. Бабушка рассказывала: «Сидим на уроке и ждем, когда обед будет. Принесут кашу-размазню, каждому по ложке – до чего вкусно! Слижем все дочиста и дальше бегаем. А тетрадками у нас были старые газеты. Разрежем их и пишем, где почище да между строк».
Так и жили. Хочется сказать «не тужили», но это неправда. Конечно, горевали. Только вот ведь что интересно: никому из того военного поколения и в голову не приходило, даже спустя уже многие годы, жаловаться на войну или потерянное детство. И никто из них не позволял себе относиться с пренебрежением к Родине. Никогда.
Повышенное внимание
Простые люди жили, занимаясь своими повседневными делами, ожидая с фронта писем. И мало кто догадывался, насколько серьезным было противостояние германских и советских спецслужб на территории нашей области.
Вологодская область оказалась ближайшим тылом Ленинградского, Карельского, Волховского и Калининского фронтов. Привлекали врага и небольшие расстояния до Москвы и Ленинграда. В тыл, на территорию Вологодчины, для совершения различных диверсий за годы войны противник забросил несколько десятков разведывательных групп, более 140 агентов, в числе которых были немцы, финны и бывшие советские граждане.
Обстановка на фронте в первые два года Великой Отечественной войны была настолько серьезной, что захват хотя бы части Вологодской области и использование ее транспортных и промышленных возможностей не исключался. Местный УНКВД даже начал готовить агентурную сеть для действий в условиях оккупации области. В Вологде, Череповце, Соколе и ряде районных центров планировали создать нелегальные резидентуры численностью до пяти человек и небольшие диверсионные отряды. К счастью, вологжанам не пришлось жить под оккупантами.
А вглубь страны шли и шли эшелоны с жителями западных регионов огромной советской страны. Вологда и Череповец стали эвакуационными пунктами. По данным учетных карточек эвакуированных в Вологду, за период с начала войны по 1 апреля 1943 года через Вологодскую область проследовало 1586 эвакоэшелонов и 280 пароходов с более чем тремя миллионами человек из Карело-Финской ССР, города Ленинграда, Ленинградской и Мурманской областей, города Москвы и других регионов. К январю 1943 года количество эвакуированного населения, нашедшего кров на Вологодчине, достигло максимума и составило 168 447 человек. Местным чекистам было над чем задуматься. В основном среди эвакуированных были женщины и дети. Но и в число мирных беженцев могли затесаться и шпионы-диверсанты, и дезертиры, да и просто преступники. Люди, пережившие бомбежки и обстрелы, напуганные быстрым продвижением немецких войск по территории нашей страны, рассказывали разное, в том числе и о мощи армии вермахта, и о неудачах Красной Армии. Паника поначалу делала свое дело – подрывалась вера советских людей в победу. Однако пораженческая пропаганда сурово наказывалась.
Через Вологодскую область шло обеспечение фронта оружием и снаряжением, боеприпасами, техникой. Конечно, противник проявлял повышенный интерес к нашему краю. Вот лишь один из случаев. В Кирилловском районе был задержан некто Уласевич, прибывший из Карело-Финской ССР без документов. Позже выяснили, что он самовольно присоединился к работникам леспромхоза, которые следовали эшелоном в нашу область. Но до того как его задержали, Уласевич натворил немало. Выдавая себя за рыбака, он какое-то время наблюдал за работой шлюзов и постами охраны. Потом же под видом работника лесного хозяйства проник на строящийся аэродром и поджег лес. Скрыться ему не удалось.
Немецкое командование требовало от своих спецслужб активной разведывательной и диверсионной деятельности. На территорию советской России забрасывалось значительное количество диверсантов, многие из которых были ранее плененными советскими военнослужащими. Среди них были и «идейные», ненавидящие «советы», но нередко люди предпочитали сдаваться. И такие случаи вологодские контрразведчики не упускали – начинались радиоигры с противником. Итог их работы: фашистам не удалось совершить на территории Вологодской области ни одной масштабной диверсии.
Большую беду и разорение нашему краю нанесли войска союзников фашистской Германии. Финны тоже забрасывали своих агентов, причем действовали по принципу «лучше один хорошо обученный, чем группа наспех подготовленных». Вербовали среди пленных – уроженцев Вологодчины, Архангельской, Ленинградской областей. Но и у них не получалось полностью подчинить себе людей. Оказавшись на родине, завербованные, в основном, сдавались. Тем не менее шпионская деятельность осуществлялась и, порой, достаточно успешно. Сведения о состоянии дорог, оборонительных сооружениях, местах расположения воинских частей Красной Армии стекались в штабы оперативных групп противника.
Большие люди маленькой Ошты
Фашисты стремились не только сомкнуть второе кольцо блокады Ленинграда, закрыв к нему доступ через Ладожское озеро, но и выйти к Северной железной дороге, оставив у себя в тылу Каргополь, Няндому и Вытегру, и отрезав Север от поставок из центральной части страны.
Начались бомбардировки Прионежья. По тракту вдоль Мариинского канала потянулись вереницы беженцев. Детей и женщин эвакуировали в тыл.
7 октября 1941 года финские войска ступили на территорию Вологодской области и подошли к реке Ошта. Путь к дальнейшему продвижению финнам преградил спешно сформированный истребительный батальон, состоявший из коммунистов и комсомольцев. Разделившись на два отряда, бойцы организовали оборону по Вознесенскому тракту и на линии Левино – Вожерокса. Они ждали прихода регулярных частей Красной Армии. И не просто ждали, а принимали бои, нанося неожиданные удары, закрепляясь на рубежах. Оштинский истребительный батальон врага не пропустил. Позже подошли части 272-й стрелковой дивизии, а батальон занялся обороной участка Хабаров – Ошта. Вражеским войскам так и не удалось пройти вглубь области.
Систематически в батальоне велось обучение: готовили стрелков, автоматчиков, пулеметчиков, которые пополняли ряды Красной Армии. Бойцам приходилось и в разведку ходить, и проводниками быть, и диверсии в тылу врага совершать. Так начиналась Оштинская оборона, которая продлилась 990 дней, до 19 июня 1944 года.
Со временем, когда молодые мужчины были призваны на фронт или ушли добровольцами, батальон стал пополняться пожилыми людьми и девушками.
На начало Великой Отечественной войны Ошта была районным центром, в ней проживало чуть больше одной тысячи человек, а всего в Оштинском районе было 13 020 жителей.
Именно здесь вологжане по-настоящему узнали, что такое война. Фронт протянулся лишь на 20-25 километров, в донесениях все схватки называли «боями местного значения». Однако участники боев – 272-я и 368-я стрелковые дивизии, Онежская военная флотилия и бойцы истребительного батальона, отвлекая на себя силы врага, облегчали положение наших войск под Ленинградом и Тихвином, полной блокады города на Неве не произошло. Отсюда, из маленькой Ошты, в 1944 году началось наступление Красной Армии, были освобождены города и села Ленинградской области, Карелии.
Еще три года
Война не закончилась для наших земляков в 1945 году. Люди не могли долгих три года вернуться к полноценному труду на земле. Порубежная полоса, там, где стояли части противников, была полностью заминирована. Десятки тысяч мин и неразорвавшихся снарядов лежали в земле и ждали своего часа.
На разминирование полей уже в 1944 году были направлены саперы с Карельского фронта. Несколько сержантов и офицеров занимались обучением молодежи из, в основном, Оштинского и Вытегорского районов. Учились не долго – 15 дней длился курс. Юноши и девушки овладевали азами, а доучивались уже на практике. Было очень трудно, и даже маленькие оплошности приводили к увечьям или смерти. Сложность возникала еще и в том, что современных технических средств обнаружения мин тогда не было. Осенью того же года составили 370-часовую программу обучения, по которой готовились инструкторы-минеры. Именно они стали командирами отделений, работавших на минных полях Ошты в 1945-1946 гг.
Только в 1944 году бойцы очистили 38 минных полей на площади 48 кв. километров, сняли 29 196 мин и снарядов, противотанковых мин – 16 448. И уже весной 1945 года здесь начались сельскохозяйственные работы. К 1946 году в Оштинском районе разминировали 400 минных полей, обезвредили около 120 000 снарядов.
Давно отгремели бои, уходят последние свидетели тех лет. Но как напоминание о том, что было, что предотвратили наши прадеды, – находят люди старые ржавые снаряды, иногда неразорвавшиеся. Это послевоенная земля открывает тайники памяти.
