В прошедшие выходные именитый кинооператор Сергей Астахов побывал в Вологде на фестивале «Мультматограф». Фильмография С.Астахова насчитывает более 50 картин. Наиболее известные из них – фильмы «Брат», «Граница. Таёжный роман», «Метро». В 2010 году Сергей Астахов награждён премией «Операторское признание» гильдии кинооператоров России «Белый квадрат». Также он неоднократно номинирован на премию «Ника», дважды удостоен Государственной премии Российской Федерации.
Мне удалось пообщаться с Сергеем и узнать его мнение о фестивале, городе и некоторых современных тенденциях.
– Сергей, Вы кинооператор. Это Ваша профессия, Ваше главное дело. Почему Вы поехали на «Мультиматограф»? Ведь здесь представлено мультимедийное творчество. Чем заинтересовал этот фестиваль?
– Собственно говоря, я не выбирал из фестивалей, куда мне поехать, я согласился на приглашение. Дело в том, что, как бы ни были разнообразны мультимедийные формы, всё равно в основе лежит аудиовизуальное восприятие, которое состоит из речи и изображения, что, в общем-то, является моей профессией последние 35 лет. Поэтому этот опыт, который я в какой-то степени получил за время своей деятельности, может служить, по крайней мере, какими-то кирпичиками в фундаменте всех этих мультимедийных форм. Если бы меня звали на фестиваль каменщиков, тогда я бы отказался.
– У каждого профессионала есть свои секреты, не жалко раскрывать их?
– Я не очень склонен уносить секреты мастерства в могилу. Пусть ими пользуются, ничего страшного в этом нет. На основе каких-то моих ошибок кто-то не сделает своих. Кто-то воспользуется моими приёмами, ничего страшного. Знаете, это всё равно, что рассуждать как, будто бы у какого-то композитора есть свои секретные ноты. Семь нот, а музыка почему-то у всех разная. Или «бу-бу-бу», или какая-нибудь симфония, как у Бетховена или Баха. Вот попробуйте свои секреты здесь сделать. Кинематограф настолько уже отработал формы, создать что-то новое очень трудно.
– Вы ориентируетесь на каких-то зарубежных специалистов? На какие-то работы классиков кино?
– Безусловно, я знаю про зарубежных специалистов, и не только зарубежных, но и наших классиков. Например, что только значит для меня имя Вадима Юсова. Он был моим и другом, и товарищем, и коллегой, и вдохновителем. Хотя в профессии оператора вдохновляться очень сложно. Ведь я работаю чаще всего с какой-то задачей. Мы все наёмные. Мы наёмные на тему, на сценарий, на режиссёра. И как бы это ни цинично звучало, в этом есть и формирование цели. И поэтому та форма и те приёмы, которые я использую, чаще всего продиктованы содержанием. Формальные вещи я, честно говоря, не люблю. Я мало снимал и рекламу, и клипы, потому что в них чаще всего нет сюжета, нет драматургии. Есть просто чередование красивых или раздражающих картинок. Это мне не очень интересно. Нужна какая-то история, которая затронула бы душевные качества смотрящего, нашего зрителя. Потому что ради него мы всё это делаем. Как говорится: «Кино само себя не посмотрит». Поэтому мне хочется говорить со зрителем и мне будет очень приятно, если он будет заинтересован в том, что мы ему показываем.
– Наверное, Вы заметили, что очень много людей снимают видео на фотоаппарат, и качество видео-контента от этого страдает. Что вы можете сказать об этом? Плохо это или хорошо?
– С одной стороны, здесь, наверное, достаточно много отрицательного. Как говорится, кино сейчас не снимает только ленивый. Но видеть в этом что-то плохое я не хочу, потому что на самом деле из массы вот этого, как говорится, необузданного контента может родиться какое-то интересное явление, могут получаться какие-то интересные вещи. После войны денежек в стране было мало, и когда возникла альтернатива снимать или много, или снимать мало, но хорошо, руководители партии и правительства подумали и решили: будем снимать только хорошие фильмы. И история малокартинья (так этот период называется в истории кино) не оставила по сути ни одного фильма, который бы дошёл до наших дней, который любим. Нельзя по заказу вот так сказать: сейчас снимаем хорошее кино, потом плохое. Это всегда риск и неизвестность. Я сам на себе проходил это. Даже внутри моей не очень большой кинематографической биографии было такое, когда снимаешь кино и думаешь, что ничего не получается, а вдруг рождается кино хорошее, и наоборот: материал хороший, актёры хорошие, но ничего не получается. Вот, к сожалению, бывает именно так. Поэтому ничего плохого в том, что люди стремятся выражать свои мысли таким образом, нет.
– Операторское искусство. Этому можно научиться, зная теорию, или можно только на практике, или вообще нужно родиться с определённым талантом?
– Я не уверен, что можно родиться с талантом. Я думаю, что на это влияют не только папа с мамой на уровне хромосом. Я думаю, что всё-таки это воспитание, атмосфера и некий путь, который преодолевается, если человек видит в себе склонность. Никогда не получается так: сколько поступили на операторский факультет, вот столько операторов и получилось. С моего курса были ребята гораздо умнее и талантливее, но снимают из 28 человек реально 5-6. Это достаточно тернистый путь. Как ты красиво ни говори, нужно доказать, что ты можешь сделать. Это профессия очень конкретная. Поэтому я считаю, что, конечно, можно этому научить, можно, как говорится, владеть какими-то навыками. Профессия ремесленная. Учиться, работать – вот это самое главное. А талант, как один умный человек сказал, – аванс, выданный при жизни и оплачиваемый после смерти. Потом выясняется, что ты талант. Тебя забывают, как только ты только сходишь с арены или тебя запомнят надолго. Как Вадима Юсова будут помнить, как помнят Андрея Москвина. А ведь было много операторов.
– В большинстве своём зритель помнит из фильма актёров, режиссёра, а техническая работа остаётся немножко в стороне. Нет ли какой-то досады, обиды?
– Нет. Нам за это платят деньги, во-первых. Мы не имеем по нашему законодательству никаких авторских прав. Нас указывают в титрах, там прописаны все, кто работает над фильмом вплоть до водителей. Наверное, у кого-то такая ситуация рождает болезненные амбиции, но надо было раньше думать, становиться не оператором, а режиссёром.
– Скажите пару слов о нашем фестивале, как Вам атмосфера «Мультиатографа»?
– Атмосфера свободная, хорошая, доброжелательная. Я не знаю, что показывают, кто победит. Это тоже с одной стороны хорошо, я не имею какой-то предвзятости. Кормят хорошо, заботливые. У меня самые радужные ощущения. Я свободно общаюсь, я в какой-то степени отдыхаю. Эти три дня для меня приятный отдых. Мастер-классы два раза по три часа для меня не так уж и много.
– Вы впервые в Вологде? Уже сложилось какое-то впечатление о городе?
– Да, в Вологде впервые. Впечатления двойственные. Понятно, что хотелось бы, чтобы дороги были получше. Очень старый город и очень большая история. Хотелось бы более бережного отношения к городу с точки зрения сохранности зданий. Я живу в Петербурге, и там в этом плане пока, ну, по крайней мере, настолько, насколько это возможно в нашей стране, мы бьёмся за сохранность города. В Вологде, как я понимаю, в какой-то период были проблемные времена, и что-то не удалось отстоять. Жалко. Потому что здесь атмосфера провинциального в хорошем смысле города, где воздух чище и вместе с этим люди здоровее и мозгами, и помыслами. Мне бы хотелось, чтобы такие люди были в Вологде, чтобы они думали о городе и именно об этом окружении, которое позволяет воспитать чистых, может быть, немного наивных, но умных людей. Таких людей всегда не хватает в стране. Необходим определённый контроль, иначе такие города, как Вологда, будут стёрты безликими домами, может быть, и ровными дорогами, но безатмосферным, бездушным народом. Хочется, чтобы всё было в меру. Никто уже не мыслит жизни, наверное, без мобильного телефона. Если сейчас вырвать из цепких ручонок молодого поколения мобильный телефон, оно просто окажется голым. Человек не сможет ходить в школу, в детский сад, докладывать о том, где он и что увидел, и его жизнь приобретёт на долгое время беспорядок. На полном серьёзе одна девушка, когда мы снимали «Метро», спросила: как же вы снимали кино без мобильного телефона? Вот снимали. Всё было вовремя, все приезжали, всех встречали. Были обычные телефоны, можно было пойти, позвонить. Больше думали. Есть такая злая шутка: телефон становится тоньше и умнее, а мы толще и глупее. Главное – не превратиться в таких вот бессмысленных кабанчиков. Мы отошли от темы города, но всё, к сожалению, взаимосвязано. Я спросил молодую девушку, сидящую в гостинице, какая речка протекает здесь. Она сообразила, сказала, что Вологда. Я говорю: «А куда она впадает»? Она так покраснела и сказала: «Не знаю». Как будто река заканчивается за вашим городом и начинается тоже недалеко. Я, правда, тоже не знаю, куда она впадает, но я обязательно узнаю об этом.
На международном фестивале мультимедийного творчества «Мультиматограф» Сергей провёл два мастер-класса и показ короткометражного фильма своих студентов «Винтик пропаганды».
«Винтик пропаганды» – это четыре новеллы, объединённые общей темой. История военного оператора, молоденького мальчика, который не понимает, почему свои расстреливают своих за банальный страх смерти, мальчика, ставшего тем самым «винтиком» пропаганды, находит отражение уже в современном мире. Она продолжается в истории о поисковиках. Авторы фильма, студенты Санкт-Петербургского государственного университета кино и телевидения посвятили эту работу своим родственникам, участникам Великой Отечественной войны. «Для меня это больная тема. Фильм снят недалеко от моего дома, в Синявине. И знаете, когда я расчищал небольшой участок под кроличью ферму, я похоронил 15 солдат. Я не знаю, чьи они», – рассказал Сергей Астахов.
Сейчас Сергей готовится к работе над фильмом о Куликовской битве, который будет сниматься через год.
