Артемий Троицкий — известный музыкальный критик и журналист. Один из первых пропагандистов рок-н-ролла, инди и электронной музыки в СССР, ведущий специалист по современной музыке в России — он не понаслышке знает, чем жили и живут музыканты. В Череповец он приехал, чтобы провести концерт, посвященный Дню Рождения своего друга Александра Башлачева.
— Ни для кого не секрет, что Вы лично знали Александра Башлачева. Что он значил для Вас?
— Для меня очень много в жизни значит Александр Башлачев. Очень многие, самые сильные воспоминания моей жизни связаны именно с ним. Это касается и нашего знакомства здесь, в Череповце, в сентябре 84 года, это касается и концертов, на которых я присутствовал, наших долгих ночных разговоров и странных визитов, как например, когда мы поехали в Переделкино к Андрею Вознесенскому. Это было очень интересно и незабываемо. Незабываемо еще и потому, что Башлачев — потрясающий человек, не только великий поэт. Бывают поэты дико занудными и тоскливыми. Был однажды на выступлении Иосифа Бродского, ушел — не выдержал этого занудства. Уйти с концерта Башлачева не смог бы вообще никто. Только вперед ногами можно было бы выносить. Слава Богу, что он был!
— В 80-е в СССР Рок-н-ролл не то, что не приветствовался, а наоборот, преследовался. С какими сложностями приходилось сталкиваться музыкантам в то время?
— Естественно, были какие-то сложности, но скажу честно, сегодня они воспринимаются легко и по-доброму. Слава Богу, ни Башлачев, ни я не попали ни в тюрьму, ни в психушку, что в принципе было не исключено. Жили весело, в невероятном энергетическом поле среди талантливых и увлеченных людей. Компания была еще та — Цой, Мамонов, Гребенщиков, Майк Науменко, Жанна Агузарова — мы все дружили, так что время было просто невероятное. Сложности были и гонения, но про них быстро забываешь. Это была игра в кошки-мышки, где мы были Джерри, а Коммунистическая партия и КГБ большими черными котами. Но также, как в известном мультфильме, мы оставляли их с носом.
— Концерты памяти Башлачева, а также посвященные его дню рождения, проходят сейчас разве что в Санкт-Петербурге. Что они значат для вас и для людей, которые на них приходят?
— Думаю, главное, чему могли бы послужить такие рок-концерты и фестивали, чтобы он стал известен, потому что творчество Башлачева, как мне кажется, любой русский человек должен знать, если и не наизусть, то близко к тексту, как Пушкина, Лермонтова, Есенина и Маяковского. К сожалению, Башлачева также хорошо не знают, но, думаю, должны, чтобы лучше понимать свою страну и самого себя. Чем больше его будет — тем лучше. Больше шансов, что люди проникнутся его творчеством.
— Еще в 9-м классе я выучил первое стихотворение Башлачева «Подвиг разведчика». Процитируйте свое любимое четверостишие…
— Могу даже из «Подвига разведчика». Сам знаю много стихов Башлачева даже наизусть.... «Пройду как рысь от Альп и до Онеги Тропою партизанских автострад. Все под откос, машины и телеги — Не забывайте, падлы, Сталинград!»
— В этом году в июне исполняется 50 лет Виктору Цою. Башлачева Вы знали лично, дружили. А как складывались отношения с Викором?
— Я знал Цоя практически также хорошо, как Башлачева, более того, я знал его намного дольше. С Сашей мы очень плотно общались с сентября 84 года и до его кончины. Не так много времени он провел с нами, к сожалению. А с Цоем мы познакомились в начале 80-х. Я устраивал первые его концерты, причем, не только московские. Последний раз я видел его примерно за год до того, как он ушел от нас — никак не получалось пересечься. Нужно сказать, что они были разными людьми, причем, это сравнение скорее в пользу Башлачева. Цой был парнем достаточно скупым в своих внешних проявлениях. Он не был в повседневной жизни очень яркой личностью. Точно также не сказал бы, что квартирники Цоя были чем-то выдающимся. В то же время на квартирниках Башлачева можно было просто сойти с ума. Это было похоже на сеансы массового гипноза, где люди просто с первой и до последней минуты сидели и боялись дышать. У Вити такого не было. Он писал потрясающие песни, я его очень люблю и уважаю, но как человек Башлачев был намного ярче!
— Вы всю жизнь — вместе с рок-музыкантами, поэтами… Не было желания присоединиться к ним, заняться музыкой?
- Нет. Вы знаете, очень часто пишут, что критики и журналисты — это неудавшиеся музыканты. У меня никогда в жизни не было амбиций быть музыкантом. Быть поэтом я не мог в принципе, поскольку я никогда не чувствовал в себе этого дара. Рифмоплетом как Илья Резник — неинтересно и скучно. А чтобы быть настоящим поэтом, нужно ощутить толчок в грудь или какой-то луч с неба. У меня такого не было, одно время я играл на гитаре в группе «Звуки МУ» с Петром Мамоновым. Но это быстро надоело, и я ушел из группы по собственной инициативе, потому что понял, что быть музыкантом — не мое, скучно. Мне нравились другие вещи, поэтому не хотелось петь, плясать и голосить на сцене. В то же время, было жгучее и неодолимое желание помогать талантливым людям, чем я в то время и занимался, занимаюсь иногда и сейчас.
Беседовал Семен Мануйлов
