Она - бескрайнее море, в одно мгновение бушующее и страстное, в другое - загадочное и молчаливое. Он - берег, крепкий, надежный, широкоплечий, готовый в любую минуту усмирить шторм безрассудства и волнения своей возлюбленной. Судьба связала их еще в молодые годы и создала крепкий творческий союз, который подарил нашему краю множество гениальных произведений.
Речь идет о Генриетте и Николае Бурмагиных. Их связывает не только совместный изобретательный процесс, но и начало жизненного пути. Оба художника родились зимой в Вологодской глубинке. Генриетта Николаевна появилась на свет в семье служащего 7 декабря в городе Харовске Вологодской области, а Николай Васильевич воспитывался неподалеку, в деревне Журегино Никольского сельсовета Сокольского района, в крестьянской семье.
Жизнь соединила их во время учебы в Ярославском художественном училище, где будущие супруги и познакомились. Их роман был похож на сияющий, но такой теплый и нежный огонь. Спустя некоторое время возлюбленные решили официально оформить свой союз и там же поженились. После окончания училища молодожены вернулись на родину, в Вологду.
Они поселились в доме родителей Геты. Имея диплом преподавателей рисования в школе, Бурмагины поначалу вели там уроки. Однако художники чувствовали, что созданы для чего-то большего, чем просто обучение хулиганов основам изобразительного искусства. Сам Николай Васильевич вспоминал: "Ученики хулиганистые, того гляди, получишь от них ножом. Я постоянно провожаю и встречаю жену с работы и на работу". Они делали все возможное, чтобы изменить свою жизнь. Гета и Николай чувствовали, что прозябают в ежедневной рутине.
Спустя некоторое время фортуна все-таки улыбнулась им. Они вошли в изобразительное искусство быстро, стремительно, легко. Во многом им помог прошлый опыт. До обучения в Ярославском художественном училище Николай Васильевич работал столяром в мастерских Вологодского судоремонтного завода, поэтому он быстро освоил новый вид деятельности.
Оба супруга влюбились в сложную науку гравирования. А помог в постижении этого вида искусства Семен Ивенский - искусствовед, коллекционер, музейный работник, художник. Свои воспоминания о талантливой паре член Союза художников России отразил в произведении «Записки созерцателя».
Они пришли, чтобы купить открыток. Он - сильный, смелый, уверенный в себе, она - тихая, мирная, кроткая, глядящая в пол. Во время беседы с художником Гета мечтательно смотрела на своего мужа, «чуть цыганского скроя по фигуре». Семен Георгиевич поставил на стол коробку с открытками и предложил им выбрать понравившиеся работы. Супруги взяли целую стопку изображений и заплатили за них. «Чета уже собиралась уходить, как вдруг взгляд Николая упал на экслибрис Марангони, который случайно оказался на моем рабочем столе: "Это что?" - его глаз, по-цыгански быстрый, цепкий, черный впился в ксилографию: " Ведь, гляди-ка Гета, и я, пожалуй, так смогу! Нет ли у вас инструмента, не покажете ли?" Я достал неважный, полутупой штихель, сказав, что не заточен. Он взял в руки, повертел, разглядывая с разных сторон, словно прицеливаясь: "А можно еще к вам зайти?" - "Пожалуйста, буду рад". - "Ну, извините, нам надо спешить, пошли Гета!" На прощанье я дал Николаю несколько ксилографических миниатюр, кратко рассказал о технике и инструменте резьбы»,- из «Записок созерцателя».
Именно с этой минуты у молодых художников появилась еще одна страсть – ксилография. Графика для обоих - новая страна, куда они вступили с затаенным дыханием первопроходчиков. Они начали с экслибрисов. Этот миниатюрный, очень сложный жанр камерной графики помог создать у талантливой четы вдумчивый, осторожный подход к композиции, резьбе. Благодаря проведению многочасовой работе над своими трудами, у графиков выработалось умение лаконично использовать выразительные и стилистически оформленные шрифты и изображения. Бурмагины прошли настоящую школу мастерства, создав несколько десятков книжных знаков в течение двух лет.
Именно тогда и появилась характерная особенность их гравюр. В своих произведениях художники стремились передать самое бытие, нравственно-этические проблемы жизни современника. Их творчество развивалось в целом потоке возрождения интереса к древнерусскому и народному искусству русского Севера, в постижении высоких нравственных качеств обычных людей, работающих на земле. Именно поэтому работы графиков очень органично входят в поэтически-образный строй лучших произведений вологодских писателей и художников Николая Рубцова, Василия Белова, Ольги Фокиной, Джанны Тутунджан, Василия Корбакова,Александра Пантелеева.
Генриетта и Николай Бурмагины стремились выработать свою оригинальную художественную манеру, поэтому они начали поиски книг по народному искусству, альбомов по резьбе, вышивке, изучали подлинную старинную крестьянскую одежду и утварь. Все это для художников было не только средством познания культуры русского Севера, но и своеобразной лабораторией стиля.
Во время путешествий по отдаленным глубинкам районов Вологодской области Николай Васильевич сделал бесчисленное количество зарисовок, этюдов, набросков. Особо внимание художник обращал на передачу эмоций людей, их диалогов, быта и культурных обычаев. Во время таких поездок Гета находилась дома. Она не любила путешествовать, поэтому вырабатывала новые концепции изображений, изучая литературу, народные сказы и предания. Кроме того, Генриетта занималась воспитанием маленького сына Ильи, попутно создавая новые шедевры.
Им было тяжело, однако они работали рука об руку, от начала и до конца. Генриетта Николаевна поставляла мужу рисунки для композиций. У нее была необычайно развитая способность к графическим фантазиям, сказочно-волшебным по характеру. Ее супруг оттачивал навык в технике резьбы и вспоминал о топорике. Николай гравировал легко и лихо, однако сетовал на то, что кружево композиций жены вызывают у него затруднения в переводе в гравюры.
Помогал постигать технологию резьбы Гершон Кравцов, приехавший на открытие своей персональной выставки в Вологде. Он давал необходимые советы, проводил большое количество времени с творческой четой, рассказывал об особенностях в гравюрном деле.
Начиная с 1969 года, художники систематически работали над созданием единого цикла гравюр о городе и воплотили свои идеи в альбоме "Памятники архитектуры города Вологды". В серии ксилографии Генриетты Бурмагиной "Моя Родина" образ родной северной земли ассоциируется с миром архитектуры, культуры и искусства Вологды. Вокруг центрального листа работы с изображением панорамы города располагаются гравированные портреты выдающихся людей Русского Севера: Константина Батюшкова, Александра Яшина, Николая Рубцова, Василия Белова и Виктора Астафьева.
Именно тогда талантливая чета и занялась оформлением книги стихов знаменитых вологодских поэтов, воспевающих красоту родной земли. Для каждого автора они находили свою эмоциональную и пластическую характеристику, отражая в гравюрах не только портретное изображение, но и художественные особенности каждого писателя, поэта.
Уже в конце 60-х годов прошлого столетия гравюры Бурмагиных стали известны по всей стране. Через несколько лет ежедневной, плодотворной работы Николай создал несколько цветных досок, иллюстрировал многие издания, стал известной фигурой и в Москве, в Союзе художников. Становлению неповторимого стиля художника способствовали иконы, фрески, элементы резьбы, росписи, очелий, прялок, которые он хранил у себя в больших старых сундуках. Соседи, жившие этажом ниже, вспоминали, как боялись, что все имущество, лежащее в сундуках, когда-нибудь проломит и без того хрупкий пол. Все добро могло в любой момент упасть на головы жильцов дома. Но трагедии не произошло, покрытие выдержало, а Николай продолжил собирать элементы народной культуры.
Как отмечали современники, Гета испытывала влияние вологодского кружева. Она часами могла любоваться на витиеватые узоры, изучать их, а затем переносить их на свои эскизы. Именно это и не нравилось супругу, потому что требовало кропотливой, многочасовой работе. Каждый из Бурмагиных привносил в гравюры что-то свое, необычное и родное. Именно поэтому их работы и отличались оригинальностью. Никто из их последователей не смог изобразить ничего похожего.
Талантливых вологжан помнили вместе как ладную, красивую пару. Она смотрела на мужа горящими страстными глазами, а он, чувствующий, что любим, озирался кругом, как укормленный, породистый кот. И оба казались наполненными особым счастьем молодости и увлеченности. Они были совершенно разными, это проявилось и в стиле каждого художника, но этот необычный союз и подарил Вологде множество замечательных, уникальных своем роде произведений.
Генриетта и Николай проработали вместе 10 лет, но судьба разъединила их. В 1974 году Николай погиб в автокатастрофе. Он возвращался вместе с друзьями в Вологду на машине, дорога была очень скользкая, в какой-то момент автомобиль перевернулся и гости вылетели из салона наружу. Художнику не повезло: он зацепился и погиб прямо на месте. Когда тело привезли Гете, она несколько дней сидела возле тела мужа как немая статуя, не ела, не пила, находясь в полном оцепенении.
После трагической смерти своего возлюбленного художница сама осваивала технику ксилографии. И хотя ее гравюры уже не отличались ни прицельной четкостью резца, ни особым, присущим только Николаю чувством дерева, в них было очень много "кружевной" поэзии, женственной грации и нежности. Она посвящала работы памяти своего мужа, вкладывала всю ту любовь и нежность, которую уже могла подарить только в произведениях. «Жизнь и творчество - как одно согласное дыхание. Осталось творчество, и оно будет вечно говорить и петь о России». Именно эти слова можно отнести к состоянию души Генриетты в последние десять лет ее жизни.
Каждый год жизни - это новый круг, новый виток творческих возможностей. В акварелях, рисунках, литографиях, книжной иллюстрации вырастала потребность в суммировании своих взглядов на искусство, на жизнь. Природа, люди, литература, искусство, все видимое, знаемое, ощущаемое наполнило ее до краев. Оно расплескалось в ее произведениях бурным неудержимым потоком. Фантазия, реальность, мудрость, тайна - все соединилось воедино.
В последние годы Гете стало тяжело работать резцом, поэтому она писала гуашью и акварелью, занималась скульптурной пластикой. Постоянные депрессии и чувство одиночества не давали вдове насладиться жизнью. Художница медленно таяла от рака после кончины мужа. Она пережила возлюбленного всего лишь на десять лет. В первый день августа 1984 года Генриетта умерла.
10 лет вместе и почти 10 лет одна. Как мало им было отпущено, и как много они успели. Любовь, которую художники пронесли через творчество поражает и по сей день. Они воспринимаются нами как единое целое, неделимое. В память Генриетты и Николая Бурмагиных в Вологде назвали одну из лучших по своему расположению улиц.
И каждый раз, когда мы будем идти по ней, вспомним этих художников, их творчество, которое воспевает красоту родной земли. Живописный вид этого места будет напоминать нам их вечный и крепкий союз.
