Далеко не все вологжане, а тем более гости города, знают, что с 28 февраля по 25 июля 1918 г. в Вологде пребывал дипломатический корпус (11 иностранных посольств: американское, английское, французское, сербское, бельгийское, сиамское, итальянское, - бразильское консульство, английское вице-консульство, японская, китайская и шведско-датская миссии). Прогуливаясь по городу, прохожий вряд ли обратит внимание на особняк П. Д. Пузан-Пузыревского, памятник архитектуры XIX века: здание не отличается пестротой фасада. Однако именно это место можно по праву назвать «дипломатическим центром» России 1918 года. Как говорится, не все то золото, что блестит.
Как же Вологда стала «дипломатической столицей» того времени?
В начале 1918, последнего года Первой мировой войны, обстановка на фронте оставалась напряженной. В феврале взятие Петрограда и Москвы немецкими войсками вполне могло стать реальностью. Кроме того, людей пугала возможность новых революционных потрясений. А пришедшие к власти в октябре 1917 г. большевики не вызывали у представителей иностранных держав никакого доверия. Страны Антанты не признавали новое «незаконное» правительство, ведущее сепаратные переговоры с Германией.
Неудивительно, что многие дипломаты в это тяжелое и беспокойное время приняли решение покинуть Россию. Но другие решили до конца исполнять свой долг.
Двадцать первого января 1918 года дуайен (глава дипломатического корпуса) Д.Р.Френсис заявил:
— Я не еду из России. Я еду в Вологду.
Город был выбран им в связи с удобствами транспортного сообщения, связи и, конечно же, из соображений безопасности. Вологда находилась далеко от линии фронта и не славилась революционными беспорядками.
Френсис прибыл в Вологду утром 28 февраля. Первое время дипломаты жили в вагонах и наблюдали, как на перроне толпились тысячи человек, состоявших в подданстве различных правительств России. Несмотря на это, сотрудники посольства были довольны приемом, оказанным в Вологде. Особенно им полюбились станционный ресторан и буфет.
Вскоре к Френсису пожаловал городской голова Алексей Авксентьевич Александров, который предложил помощь в обустройстве резиденции посла. Городская управа предоставила четырем посольствам помещение на углу Галкинской и Екатерининско-Дворянской улиц (особняк П. Д. Пузан-Пузыревского). Уже 5 марта дипломаты смогли переместиться туда из своих вагонов. 19 апреля неподалеку разместилось французское посольство. Итальянское посольство находилось в доме Н. В. Никуличева на углу Козленской и Галкинской улиц, английское вице-консульство – в доме Дружинина (улица Мальцева,16), сербское — в доме Д. К. Девяткова на современной Предтеченской улице. Пребывавшая в Вологде шведско-датская миссия располагалась в доме № 4 по Дмитриевской набережной (современная Набережная VI армии). Дипломаты были очень довольны работой, проделанной городской администрацией. Один из них писал: «Мэр Нью-Йорка не смог бы сделать ничего больше того, что сделал этот бедный мэр-большевик!».
Штат расквартировали по городу в разных местах. Днем сотрудники собирались в маленькой канцелярии, работали. Вечер проходил за карточными играми и анекдотами. Каждую субботу во второй половине дня посол устраивал прием для общества. Сотрудники посольства посещали и мероприятия, проводившиеся гражданами города, например, благотворительные концерты.
«Время для союзнической интервенции наступило»
Но далеко не только развлечения занимали дипломатов в это трудное время. Уже 3 апреля состоялась конференция послов США, Италии и Франции совместно с главами миссий, военными атташе и капитаном английской армии Гарстином. Был поднят вопрос о возможности японской интервенции на Дальнем Востоке, который уже неоднократно обсуждался, в том числе и Верховным Советом Антанты. На конференции 3 апреля все, кроме Френсиса, признали необходимость вторжения, которое было начато уже на следующий день. Также дипломаты пришли к выводу, что необходимой является и интервенция на Севере. Французский посол Жозеф Нуланс решился выступить в российской печати, пытаясь привлечь на свою сторону общественность. Он утверждал, что сепаратный Брестский мир, заключенный 3 марта 1918 года, вынуждает союзников вмешаться во внутренние дела России и начать интервенцию. Эти слова стали поводом для первого столкновения между большевиками и дипломатическими представителями: правительство РСФСР потребовало отозвать Нуланса. Впрочем, этот инцидент не имел значительных последствий. Но в дальнейшем как зарубежные, так и отечественные дипломаты совершали ошибку за ошибкой, предпочитая необъявленную войну друг с другом мирному сотрудничеству.
Второго мая Френсис послал телеграмму в Вашингтон, в которой констатировал, что «время для союзнической интервенции наступило». У американского посла появляется идея установить контакты с оппозицией и свергнуть большевиков. С этой целью он отправляется в Москву, а затем и в Петроград. Возвратившись в Вологду, Френсис объявил о существовании в России антибольшевистской организации с центром в Москве. В своих телеграммах он писал, что заговорщики готовы сотрудничать с представителями стран Антанты, но в то же время опасался, что в случае промедления союзников они могут пойти на сближение с Германией. Американский посол окончательно потерял надежду на то, что союзникам и новому российскому правительству удастся найти общий язык.
В это время в самой Вологде проводится политика укрепления большевистского режима: учреждается вологодский ревтрибунал, ограничивается свобода печати, ликвидируется городское и земское управление. Смещен и человек, которому дипломаты были обязаны столь радушному и теплому приему, А.А. Александров.
В середине июня для проведения переговоров с послами Вологду посетил специальный представитель Народного комиссариата иностранных дел Вознесенский. Он попытался получить какие-нибудь сведения о начавшейся интервенции. Однако ему так и не удалось что-нибудь узнать.
В начале июля 1918 обстановка в стране стала еще более напряженной. В Москве был убит немецкий посол Мирбах, разгорелся левоэсеровский мятеж, 7 июля началось восстание в Ярославле. Соседняя Вологодская губерния была переведена на военное положение. Советское правительство приложило все усилия, для того чтобы убедить дипломатов перебраться в Москву. Им намекали, что оппозиционеры могут в любой момент совершить еще одно покушение и уговаривали дипломатический корпус покинуть Вологду.Нарком иностранных дел Чичерин постоянно присылал телеграммы, но посольства не желали отправляться в столицу.
В июле правительством в Вологду был направлен для переговоров Карл Бернгардович Радек. Этот человек произвел на дипломатов крайне неприятное впечатление. Особенно возмутил их тот факт, что Радек появился на переговорах с револьвером на портупее. А докладывая о результатах своего визита Чичерину, он позволил себе назвать Френсиса «накрахмаленным чучелом», что стало известно дуайену. Такое поведение можно назвать, мягко говоря, «недипломатичным». Большевики, безусловно, пытались наладить взаимоотношения со странами Антанты. Но опытных, компетентных кадров катастрофически не хватало: практически все сотрудники царского МИДа отказались признавать большевиков. Таким личностям, как Вознесенский и Радек, очень сложно было найти общий язык с опытными, профессиональными дипломатами и грамотно вести переговоры.
В июле у зданий представительств властями была поставлена охрана, требовавшая от входящих пропуска. За сотрудниками была установлена слежка. Дипломаты понимали, что большевики пытаются контролировать их действия и, возможно, превратить их самих в заложников, ведь новое правительство «не уважало» международное право. Теперь и в Вологде они чувствовали себя совсем не в безопасности.Нельзя сказать, что у правительства РСФСР не было вовсе никаких оснований для принятия подобных мер. Иностранные миссии сотрудничали с противниками большевиков, активно финансировали оппозицию (в том числе и недавно возникшее вологодское подполье). Френсис вынашивал планы восстания против большевиков, которое должно было начаться в Вологде. Особенно оживился американский посол, когда в город прибыли два патриарха российского революционного движения Е.К. Брешко-Брешковская и Н.В. Чайковский. Заговорщикам должны были помогать войска интервентов, высадка которых в Архангельске уже планировалась странами Антанты. Именно это стало причиной отъезда дипломатического корпуса из Вологды: опасение за жизнь дипломатов не позволяло начать вторжение, пока они не переберутся в Архангельск. В ночь на 25 июля американское, английское, французское, итальянское, японское, сербское, бразильское и китайское посольства уехали из Вологды в северном направлении. В городе остались поверенные. Вскоре большевики потребовали, чтобы Вологду покинули все сотрудники посольств.
«Посольские» дома в Вологде
Напоминанием о той эпохе служат несколько посольских домов. Большинство зданий, в которых располагались дипломатические представительства, не сохранились до наших дней, так как даже не были признаны объектами исторического и культурного наследия. Февраль-июль 1918 года стали для большевиков периодом дипломатических провалов, поэтому в советское время о «дипломатической Вологде» было забыто. Лишь в 1996 году вологодский историк А. В. Быков начал изучать этот вопрос и накапливать материалы. 16 июля 1997 года в доме 35 по улице Герцена им была организована выставка «Иностранные посольства в Вологде в 1918 году», ставшая первой в России частной экспозицией, посвященной внешнеполитической истории России. Сегодня ее экспонаты мы можем увидеть лишь на фотографиях с сайта: 4 ноября 2012 года музей был закрыт. В этом же году дом Никуличева, где располагалось итальянское посольство, был разобран. Два-три года назад чуть было не снесли дом Девяткова.
Почему-то мы упорно забываем о Вологде 1918 года, о том, что она была когда-то «дипломатической столицей», не обращая внимания на эту интереснейшую страницу из жизни нашего города.
