Шекснинская разборка – 2

Шекснинская разборка – 2

23 июня 2013 года в Шексне на территории «Старой крепости» в ходе массовой драки погиб человек. На семерых жителей посёлка, которые участвовали в конфликте, было заведено уголовное дело. В редакцию газеты обратились жители Шексны с просьбой разобраться в этом непростом деле, в котором на данный момент, когда уже закончено следствие, появилось больше вопросов, нежели ответов. Корреспонденту «Московского комсомольца» удалось собрать немного материала, пообщаться с подсудимыми, с их адвокатами, со следователем Череповецкого межрайонного следственного отдела, а также сделать запрос в отдел МВД России по Шекснинскому району.

Кратко напомним события той ночи, которые привели к смерти одного из участников конфликта. Наиболее полную картину того дня даёт видеозапись, на которой запечатлена драка. Что мы видим на данной видеозаписи, которая рассматривалась в суде и была приобщена к материалам дела? Двое мужчин, жители Череповца Серов и Осинягов, в течение длительного времени беспричинно и безнаказанно избивают всех, кто попадает им под руку. Как отмечают адвокаты подсудимых, действия Серова и Осинягова не были направлены на причинение вреда какому-то конкретному человеку, а были направлены на неограниченный круг лиц. Сразу отметим, что в связи с полным признанием вины гражданина Осинягова было установлено, что двое череповчан действовали из хулиганских побуждений. Избиение людей продолжалось не менее 15 минут и было пресечено ответными действиями жителей посёлка, которые в свою очередь продолжались чуть более одной минуты. В результате господин Серов погиб. По заключению судебно-медицинской экспертизы, причиной смерти пострадавшего стали ушиб головного мозга и тупая травма головы. Уголовное дело было возбуждено по факту умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (ч.4 ст.111 УК РФ). На семерых человек, являющихся одновременно и потерпевшими (есть заявления двух лиц, которые пострадали от рук нарушителей правопорядка Серова и Осинягова), и подсудимыми, были заведены дела.

В прошлом номере газеты был поставлен ряд вопросов. А именно: 1) где во время всего конфликта находились сотрудники полиции, которые были обязаны пресечь противоправные действия Серова и Осинягова? 2) почему подсудимым вменена именно статья 111 ч.4 УК РФ, хотя из материалов дела, в том числе видеозаписи событий, видно, что действия подсудимых можно рассматривать и как самооборону? 3) почему не были найдены все пострадавшие от посягательств двух жителей Череповца (исходя из тех же видеоматериалов, видно, что пострадавших было намного больше, чем свидетелей по делу)?

«Рассматривать вопрос по самообороне здесь необязательно»

В первую очередь удалось пообщаться с Алексеем Васильевичем Ковязиным, руководителем Череповецкого межрайонного следственного отдела СУ СК РФ по Вологодской области. Именно этим отделом и проводилось расследование по данному уголовному делу. Господин Ковязин объяснил, почему подсудимым вменена именно 111 статья, а также почему не рассматривался вопрос, касающийся самообороны. «Был факт конфликта, факт первоначальных противоправных действий самого потерпевшего, однако говорить о том, что он мог причинить какой-то вред здоровью другим лицам, это сказать нельзя», - говорит следователь. А тот факт, что вина Осинягова доказана, не говорит о том, что они, потерпевшие, причинили вред здоровью нескольким гражданам, например, Леушеву, который является на данный момент подсудимым? И разве это не говорит о том, что вреда от противоправных действий двух бойцов из города металлургов могло быть больше, если бы эти действия не были пресечены? К сожалению, эти противоправные действия были остановлены жителями посёлка, а не сотрудниками полиции ближайшего отдела МВД. Но о работе или «неработе» органов правопорядка поговорим в дальнейшем, сейчас подробнее разберём ответы руководителя Череповецкого МРСО Ковязина. «Его (то есть Серова – ред.) фактически ограничили в этом (то есть в попытке причинить вред окружающим – ред.), повалив на землю. А последующие действия, которые были произведены, они уже не могли и не могут касаться самообороны». Господин Ковязин утверждает, что сбитый с ног Серов не составлял ни для кого опасности. Допустим, что это так. Но что означает фраза «последующие действия, которые были произведены, они уже не могли и не могут касаться самообороны»? А предыдущие действия? Если последующие действия не могли касаться самообороны, значит до того, как его, Серова, повалили на землю, можно вести речь о самообороне? Почему в таком случае не было вменено превышение необходимой самообороны, а вменена сразу статья 111? Для того чтобы задать эти вопросы и разобраться в противоречивых смыслах ответов следователя, необязательно иметь юридическое образование, достаточно лишь мыслить логически.

Вот ещё одна фраза Ковязина: «Исходя из видеозаписей и полученных доказательств, такой квалификации (это про самооборону) мы в данном случае не ставили. Рассматривать вопрос по самообороне здесь необязательно, потому что потерпевший не оказывал уже какого-либо сопротивления». Почему тогда не рассматривался факт превышения обороны? Вот один из главных вопросов, которые волнуют подсудимых, адвокатов и прочих участников процесса.

Далее, что нас интересует, это мотивы подсудимых. Следователь считает, что «мотив каждого из подсудимых и показания практически одинаковы». На этот счёт у одного из адвокатов, Александра Чумакова, есть иная точка зрения. Леушев, о котором мы уже упоминали, был неоднократно избит потерпевшими, а потому хотел не допустить повторения его избиения. Беляева, ещё одного подсудимого, Серов захватил в захват, потому у Беляева был мотив выбраться. У 2-х друзей Беляева – помочь ему выбраться, ещё у 3-х человек – пресечь противоправные действия Серова. Да и могут ли быстро договориться люди, находясь в экстремальной ситуации, с другими людьми, с которыми они даже незнакомы? «Почему не привлечён к уголовной ответственности ещё одни участник конфликта, фамилия которого известна следствию, но который по делу проходит свидетелем, нанёсший один удар по ногам обвиняемого? Почему тогда привлечён к уголовной ответственности, например, Леушев, ведь на видеозаписи видно, что он еле ходил, при этом не заходил на траву, где была голова Серова, следовательно, не мог нанести удар по голове? Я так и не понял, в чём между ними разница, если ни тот, ни другой не били Серова по голове, но оба нанесли тому удары по ногам, почему одному по итогу прокурор просит 7 лет, а второй свидетель? В чём логика следствия?» - задаётся вопросами адвокат. Стоит напомнить, что от ответов на поставленные вопросы зависит судьба семерых человек. Можно ли при наличии стольких противоречий закрывать дело и выносить приговор?

Теперь что касается свидетелей, а именно того факта, что не все они были найдены. Вот что говорит об этом Алексей Ковязин: «Да, можно сказать о том, что потерпевших в самой драке было больше, однако квалификация их действий и других лиц задавалась сотрудниками полиции». А почему нельзя было их найти в ходе следствия? Ещё один вопрос, который задаётся тогда, когда расследование закончено. Раз уж мы упомянули сотрудников полиции, попробуем разобраться с несколькими вопросами, которые редакция газеты задала отделу МВД России по Шекснинскому району, находящемуся в двух-трёх минутах неспешной ходьбы от злополучного места, кафе в «Старой крепости» - месте действия кровавой трагедии.

Халатность?

Сначала стоит рассказать о системе видеозаписи «Безопасный город». Система «Безопасный город» подразумевает установку в различных местах города - как правило, это наиболее криминогенные точки (кафе, рестораны, бары, автостоянки и т.п.) - камер видеонаблюдения. Эти камеры не просто записывают происходящее, они выведены на пульты наблюдения, которые находятся непосредственно в помещении отдела полиции. На этом пульте наблюдения должен круглосуточно находиться сотрудник, который постоянно наблюдает с камер за происходящим в городе. «Ведь в этом-то весь смысл этой затеи – немедленное реагирование на признаки совершающегося преступления или правонарушения, нарушения общественного порядка. Только в этом случае город и может стать безопасным. Согласитесь, что немедленно реагировать можно только тогда, когда постоянно просматриваешь то, что видеокамера передаёт на пульт», - говорит Валентина Асеева, один из адвокатов, участвующих в процессе. Видеозапись того дня есть, она приобщена к материалам дела и подробно рассматривалась и анализировалась. Вот и возникает, пожалуй, главный вопрос: где были сотрудники полиции во время всего конфликта? Этот вопрос был задан и Ковязину, и начальнику Шекснинского РОВД. Вот что говорит руководитель Череповецкого МРСО: «Драка, я бы не сказал, что происходила долго. Конфликт происходил длительное время, а само избиение заняло не более минуты-полутора минут. А сам конфликт разгорался в течение 15-20 минут». Почему полицейские не пресекли конфликт, тем самым избавив всех от проблем, предотвратив смерть одного из граждан? Да и что значит слово «конфликт», употребляемое Ковязиным? На видеозаписи отчётливо видно, что данный конфликт – это длительный процесс избиения потерпевшими шекснинских ребят. «На самом деле, за то время, что Серов и Осинягов издевались над окружающими, было 3 драки, то есть 3 конфликта с непосредственным применением физической силы сторонами друг к другу. Во всех трёх драках участвовали и Серов, и Осинягов. Наши подзащитные участвовали только в третьей драке. Спрашивается, как же сотрудники полиции могли не видеть на пульте первые две? Куда они смотрели?» - спрашивает Валентина Асеева, а вместе с ней и мы с вами. Господин Ковязин считает, что полиция приехала сразу же после вызова, вот только вызов поступил только в момент массовой драки, то есть тогда, когда приезжать было, собственно, поздно. Зачем, в таком случае, нужна система «Безопасный город», если всё равно требуется вызов? «То есть, когда эти двое полчаса избивали мирных граждан, с точки зрения системы «безопасный город» (а РОВД в 200-300 метрах от кафе) всё шло нормально? - говорит Александр Чумаков. - Если бы полиция пресекла действия граждан самостоятельно, проблем бы не было. Привлечены ли кто-то из РОВД к уголовной ответственности за халатность? Какой норматив прибытия сотрудников на место противоправных действия в рамках системы «Безопасный город»? Неужели полчаса?». Видимо, система «Безопасный город» для сотрудников полиции является не тем, что едят, а тем, чем любуются, как северным сиянием или новогодней ёлкой.

Послушаем ещё немного руководителя следствия Ковязина и отпустим его на перерыв: «Ситуация происходила не в кафе, рядом с кафе, поэтому реакция сотрудников о вызове - это уже их решение. Если бы ситуация возникла в самом кафе, тогда сотрудники полиции должны были отреагировать намного раньше, но они отреагировали только по факту массовой драки. Единичные случаи. Какие конфликты между ними были – они (полицейские) не реагировали». Чем конфликт в кафе отличается от конфликта на улице с точки зрения как морали, так и закона? То есть в заведении драться нельзя, а на улице можно?

Вот как прокомментировала свои действия полиция: «Система «Безопасный город» функционировала. Она работает в круглосуточном непрерывном режиме. В связи с тем, что конфликт происходил непродолжительное время, в течение полутора минут, а территория возле кафе была плохо освещена, на видеозаписи не имеется чётких признаков совершаемых противоправных действий». Слава Всевышнему, «запись функционировала»! С этим хоть разбираться не надо. Только этот факт нам известен и без красноречивого ответа и.о. начальника отдела С.Драницына. Вот только возникает другой вопрос: если на видеозаписи не видно противоправных действий, как в таком случае устанавливали вину обвиняемых? Запись приобщена к материалам дела, она рассматривалась в суде, и всё на ней отлично видно: видно, как Осинягов и Серов избивают и душат Леушева, бьют других людей, провоцируют на драку присутствующих в «Старой крепости» ребят. И опять, что значит: «конфликт происходил непродолжительное время, в течение полутора минут», если известно и подтверждено тем же Алексеем Ковязиным, что конфликт продолжался не менее 15 минут, и только последняя драка длилась чуть больше минуты?

Следующее: «в ходе проверки установлено, что сигнал с «тревожной кнопки», установленной в кафе, поступил в отдел полиции в 2.32 в ночь на 23 июня. В дежурную часть никаких сообщений об указанных событиях и противоправных действиях данных граждан не поступало. Оперативный дежурный незамедлительно направил на место происшествия наряд патрульно-постовой службы, который прибыл по указанному адресу через 5 минут». Это ответ стражей закона. Вот что говорит в этом отношении сторона защиты, мнение которой основывается на показателях свидетелей и других материалах уголовного дела: «Работники кафе в суде показали, что на «тревожную кнопку» нажимали трижды, интервал между первым и последним нажатиями кнопки примерно 20 минут. А вам дают ответ, что вызов был всего один. Это явная ложь». Абсолютно все - и жители посёлка, и свидетели, и обвиняемые, и адвокаты - уверены, что сотрудники полиции видели то, что происходило на территории «Старой крепости», но по каким-то им одним известным причинам не предотвратили гибель человека.

Напомним, что следствие закончено. 30 июля суд соберётся, чтобы заслушать последние слова подсудимых и удалиться для вынесения приговора. Но можно ли завершать процесс, который породил больше вопросов, чем ответов? Можно ли выносить приговор, от которого зависят жизни стольких людей, не разобравшись во всех противоречивых фактах данного дела? Будут ли неустранимые сомнения, которых в этом деле более чем достаточно, трактоваться в пользу подсудимых, как это указано в ч.3 ст.49 Конституции РФ? Будем надеяться, что суд будет справедливым, виновные будут привлечены к ответственности, а невиновные покинут зал суда с мыслью о правосудии, которое защищает граждан, а не калечит судьбы людей, нуждающихся в его защите.

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру