2 июля в Консисторском дворе Вологодского Кремля прошёл спектакль Московского государственного академического камерного музыкального театра им. Б.А. Покровского «Ростовское действо». Показ проходил в рамках XII Международного театрального фестиваля «Голоса истории». У вологжан была возможность познакомиться с произведением, судьба которого трагична и торжественна одновременно, оно было сотворено, предано забвению, и вновь возродилось.
Святитель Димитрий
«Ростовское действо» является самой древнейшей из известных русских опер. Данное произведение было написано еще в XVII веке митрополитом Димитрием Ростовским. Оригинальное название пьесы «Комедия на Рождество Христово», премьера которой состоялась в 1702 году в Ростове Великом. Именно в этом году митрополит Ростовский и Ярославский Димитрий (1651-1709 гг.) основал школу для священнослужителей. Особенностью данной школы было то, что туда принимались не только дети священников, как в других подобных школах, но и дети лиц других сословий (школа стала общеобразовательной). В учебном заведении наряду с латинским и древнегреческими языками преподавались и такие предметы, как стихосложение, культура речи и нотное пение. Именно для учеников школы Димитрием Ростовским были написаны пьесы на библейские сюжеты, в народе называемые «драмы» или «диалоги», одной из таких учебных произведений дошедших до нашего времени стала «Рождественская драма», она же «Комедия на Рождество Христово». Святитель не только писал свои духовные действа, но и осуществлял их постановку, чем вызывал удивление и интерес среди обычных горожан, и негодование в чиновничьих кругах. Однако, несмотря на двоякое отношение народа к своим произведениям, в канун святок 1702 года воспитанники ростовского греко-латинского училища впервые сыграли «Комедию на Рождество Христово» в столовой палате Ростовского Кремля. Всего в постановке приняло участие 53 ученика и старший ученик в роли царя Ирода. Таким образом, митрополит Ростовский прививал интерес и любовь к спектаклям и реализовывал воспитательно-нравственную программу среди населения. После премьеры комедия на сотни лет канула в лету. Её включали в программу выступлений народных театров и кукольных вертепов. В связи с отсутствием нотной записи музыки к спектаклю, музыкальное сопровождение пьесы ставилось на известные мелодии тех лет. В начале XX века её разыгрывали солдаты на фронтах Первой мировой войны. Отрывки «комедии»: церковные песнопения, старинные напевы, языческие ритуалы передавались из поколения в поколения в деревнях, сёлах. И лишь спустя 300 лет после премьеры, в 1982 году состоялось возрождение этого великого произведения. Второе рождение пьесе, собрав её по крупицам, подарили миру музыковед Евгений Левашёв и мастер оперной режиссуры Борис Покровский. Опера получила новое имя «Ростовское действо». С тех пор и по наше время действо идёт с неизменным аншлагом на сцене Московского академического камерного музыкального театра им. Бориса Покровского. С успехом театр показывал его и в Германии, в Великобритании, в Италии и в других странах мира. В этом году вологжанам была предоставлена возможность познакомиться с удивительным, загадочным, великим «Ростовским действом» в рамках XII Международного театрального фестиваля «Голоса истории».
Добродетели и пороки
Все ряды заняты, телефоны выключены, разговоры окончены. Глаза зрителей устремлены в сторону сцены. Человек, закованный в кандалы, в ветхих одеждах поднимается с пола, оглядывается, удивлённо смотрит поверх зрителей. Чувствуется, что скоро начнётся нечто необычное, что-то беспокоит Человека, на лице его отображается борьба. Скоро в действие включатся странные персонажи, которые будут бороться за душу и сознание героя. Вот появляются они, Добродетели и Пороки, которые развернут пролог пьесы и направят её через горе и радость, смех и плач, мир и войну к своему завершению в прологе. Сцена, которая установлена в Консисторском дворе, продолжается длинным деревянным помостом, который словно врезается в людей, как волнолом, с шумом отбрасывая в стороны глубоко дышащие ряды. Всплесками и бурунами они вновь возвращаются и добровольно бросаются на препятствие. Зрители находятся в центре событий, чувствуют себя героями свершающегося действия.
Человек потерялся. Он не видит своего места в Жизни вечной, рай потерян со времён грехопадения. У Человека не осталось «ни мудрости, ни святости, ни бессмертия», есть память и разум, которые заставляют помнить и думать о бессмысленности существования, ищущего себе прибежище лишь в Смерти. Осознавая силу Любви, Человек видит, что есть Ненависть, Миру противостоит Война, Радость вытесняется Плачем. Именно в этот момент внутренней неустойчивости, душевного разлада на героя нападают сомнения и искушения. Порок пытается выбрать наидостойнешего, хотя Порочность, это всеядное многоголовое чудовище, готовое проглотить и самого великого, и самого ничтожного, взращивает свои плоды, как неприхотливый сорняк, на любой почве: в изжаренном солнцем песке, на голых камнях и в душном болоте; она найдёт своё место в душах и чёрствых, и открытых, в сильных и слабых, в стойких и колеблющихся.
Грозное полотно Иеронима Босха противостоит спасительным фрескам Джотто ди Бондоне. Ярость и злоба с жестокими гримасами «плоть свою зубами в гневе рвали…» и бросались на Кротость и Беззлобие, отображаясь на лице человека багровыми пятнами, гневными и безрассудными гримасами. Зависть, которая никогда не смеётся, «доколе беда не посетит ближнего», закрывает Человека от Счастья, пожирает его изнутри, заставляет глядеть исподтишка. И Человеческая натура под властью Зависти недоверчиво и мнительно озирается, «приоткрывает глаз на треть, чтоб на всех смотреть искоса», призывает Ненависть, «истинный порок, который не нуждается в прикрытии». Она, Ненависть, высоко и грозно держит своё знамя, прогоняя в тень ничего не имеющую противопоставить ей, кроме открытости, Любовь. Пороки хищными руками вцепились в лицо Человека.
Появляется Смерть в окружении Зависти, Злобы, Ненависти и прочих её подруг. Они вертятся вокруг своей повелительницы, разжигая в ней пламя ярости. Пляска Смерти. Так сухие листья устраивают хоровод вокруг костра, бросаются в него, придавая огню, сливаясь с ним, больше силы и жара.
Кажется, что не осталось сил у Человека, он повержен, он сдался. Зло взяло власть над ним, Добро капитулировало. Это чувствует зритель, чувствует природа, подсматривающая за свершающейся в душе Человека трагедией. Непоседливая ласточка скинула себя с высоты воздуха, стремительно падает и, словно внезапно проснувшись, вздрогнув, пролетает над помостом и скрывается в трещине древней стены Кремля. За ней следующая… Своеобразный птичий ритуал вызывания дождя, который своим сочувствием мог бы разогнать нависшую над сценой тревогу.
Жизнь
Мирная трапеза трёх пастухов прерывается ангельским пением, возвещающим о рождении Христа. Кувшин с вином закрывается, недоеденный хлеб прячется в суму. Один из пастухов передаёт свой посох женщине, сидящей в первом ряду, с просьбой подержать его немного у себя. Связь между зрителем и постановкой не только сохраняется, но и усиливается. Постепенно перестаёшь замечать окружающих тебя людей, одуревших ласточек, назойливых мошек, пытающихся досадить, словно являются приспешниками вышеописанных Пороков.
Пастухи отправляются в путь с желанием посмотреть, «есть ли в яслях младенец реченный». Они видят не царственную особу в роскошной кровати, а обыкновенно ребёнка, лежащего на сене в яслях. Следом за пастухами взглянуть на новорожденного, символа Вечной Жизни и спасенья, победителя отчаяния и Смерти, спешат волхвы в цветных одеждах и с роскошными бородами. Энергичный звездочёт предсказывает хороший урожай. Вместе с рождением будущего спасителя в душах людей рождается Надежда на победу в извечной схватке Добры со Злом.
Смерть
Радужные картины сменяют душераздирающие сюжеты царствования царя, имя которого вошло в историю своей жестокостью и кровожадностью, нежели славными поступками. Смерть, безмолвно стоящая за спиной Ирода, управляет его царской рукой, подобно тому, как ураган, рассвирепевший от одиночества, направляя паруса заблудившегося в море корабля на спасительную землю, разбивает его об острые рифы, холодно выныривающие из воды. Смерть, отдавая приказ устами Ирода «Будьте жестоки: избейте двухлетны и вящие отроки, де между ними новый царь убиен будет…», тем самым готовит гибель и для обезумевшего от ярости и страха правителя, на мгновенье обнадёжив его мыслью о возможном спасении посредством кровавого массового жертвоприношения.
Стоны и плач распространились по Вифлеему ночной тенью, от неподъёмности которой защитили младенца заботливые родители, чтобы она, эта тень греха и безверия, всей своей тяжестью придавила его к деревянному кресту спустя тридцать три года. Рахиль с чёрной сетью на голове разрешается тягостной скорбью, которая останавливает дыхание, заставляет цепенеть и страдать вместе с героиней, актрисой и рядом сидящими застывшими зрителями.
Вечная Жизнь
Но дни Ирода сочтены. Архангел возвестил об этом, а лекарь констатировал: «Царь ваш болен зело». Смрад, распространившийся по дворцу царя от гниющей плоти его и разлагающейся души, словно прошёл сквозь время и пространство, стал слышим тлетворностью в Консисторском дворе. Живая реплика актёра разбавила этот момент юмором, постепенно уводя спектакль в направлении положительного завершения.
Навстречу Смерти, снова окружённой Завистью, Злобой, Ненавистью, выступает Жизнь, лишённая всякой воинственности, питаемая Любовью, Надеждой и Верой. Она смело прогоняет Нечистую самим своим существом, своей сущностью, исполненную истинной Добродетели. Деспот, облачённый в кровавые одежды, стесняемый Жизнью с помоста падает в преисподнюю. Поверженные Пороки раболепно слагают к ногам Добродетелей свои ещё недавно грозные и гордые знамёна.
Не много сказано о рождении будущего спасителя человечества, о чудесном спасении и бегстве из опасного Вифлеема (о бегстве, сам факт которого вдохновил знаменитого голландского живописца на создание прекрасной картины), ни о других проявлениях воли Божьей на земле, которые смог увидеть Человек, подвергшийся нападению Пороков. Важно было показать отрицательные свойства, которые могут родиться в каждом, с которыми придётся справляться, отыскивая собственные чудеса и откровения. Важно, что ни Брань, ни Плач, ни Ненависть, ни Злобие, ни даже Смерть «не отрешат от жизни вечной»!
